История

[Schweigen666]

Моя первая завершённая история, которую я хочу вывесить для общего прочтения.
Написана одним залпом, так что не проверена на орфографию и могут быть маленькие нестыковки или непонятки в событиях.
Если интересно. Она странная, как выяснилось, для кого-то тяжёлая. Назвния у неё нет, так что просто

История

Один мальчик хорошо умел рисовать. Его картинки всегда были нарисованы карандашом, всегда в чём то полностью были живыми, а в чём то странными. Но не это главное, главное что чего бы он не нарисовал - превращалось в реальность. Если он нарисует здание которое видел, но с выбитыми окнами - в здании произойдёт что-то из-за чего стёкла побьются. Если он нарисует знакомого человека без руки или ноги - несчастный в ближайшее время лешиться той или иной конечности. Если мальчик нарисует праздник - будет праздник, если нарисует снежную бурю - то будь это хоть в середине лета, буря свершится. Сначала он рисовал просто всё что приходило в голову. Все удивлялись какие странные или обыденные вещи он рисовал, к примеру как мама готовит его любимый пирог или как милиционер кричит на старую женщину, которая несла мешок с котятами к ближайшему водоёму. Никто не хотел обращать внимание на то что у мальчика был талант, хотя он действительно восхитительно передавал что либо на листке бумаги. А мальчик не задумывался о том, что всё что он ни нарисует - всё оживает перед его глазами. Он никогда не пользовался этим. И никогда не рисовал себя.
Он провёл всё детство с семьёй - родителями и младшим братом. Но он был почти неживым для них, он почти всегда молчал, не вступал в разговоры а если приходилось отвечать на что-то отделыался жестами или кивками. Вслух он говорил только "нет", если того требовал вопрос. Многие никогда не слшали чтобы он говорил что-то кроме "нет". В школе его даже не дразнили - просто избегали, он всегда ходил серый и безмолвный как и его рисунки, которыми он занимался почти всегда. Можно сказать что больше ничего его не интересовало.
Больше всего мальчик любил рисовать цветы, пририсовывать их к людям на одежду или в руки, любил рисовать сад прямо у себя в комнате и в результате с незаметной никому улыбкой наблюдал созданные им цветы в реальности.
Никто не замечал, как из-под руки мальчика рождается новая реальность. Для всех события шли сами по себе естесственным ходом.
Годы шли, а он рос сам по себе , он ни в чём не нуждался, ведь ему не нужно было ни о чём просить. Он вырос человеком который умел говорить только слово "нет", который улыбался только цветам и жил отдельно от всех и от всего, сам по себе, а в глазах других он не существовал вообще. Про него быстро забыла семья, он никому не был интересен, его не замечали прохожие на улицах.
Он всегда ходил смотреть на то, что нарисовал у себя в тетрадке - вот тот парк, тот мост и тот человек с удочкой, которого всего несколько минут назад он придумал и нарисовал карандашом. Постояв немного он всего мнгновение проследил за происходящим, а затем снова опустил взгляд и отправился прочь, назад к себе домой, в нарисованную полутёмную комнатку, где был только стол чтобы рисовать, на котором ровной стопкой лежали бумажные листы и лежали несколько карандашей, и стул, чтобы сидеть за столом. Свет попадал туда только днём - из маленького мансардного окна под потолком, непременно белый или серый свет, так что вся его жизнь продолжала оставаться серым рисунком.
Раньше ему казалось, что пока он не прийдёт убедиться что нарисованное свершилось, оно не наступит. Постепенно он сам убедил себя в том что неважно, увидит ли он это, оно случится. И он почти перестал выходить из своей комнаты, день ото дня, минута за минутой рисуя всё новые и новые обыденности. Женщина уронила пакет, мальчик погладил бездомную собаку, машина уть не сбила пешехода.
Однажды он заметил, что всё что он рисует - временно. Рисунок оживает на мнгновение, а затем навсегда перестаёт существовать в реальности, то есть он теряет свою силу. И он захотел нарисовать что-то постоянное, что бы жило и не менялось, что бы было вечно.
Он долго думал, это было очень необычно для него - сидеть и ничего не рисовать - он сидел на стули, неотрывно смотря своими серыми глазами в окно наверху, разглядывая проплывающие мимо него дымные облака. Чёрные короткие волосы всегда были чёрными и никогда не росли, так он рисовал себя каждый день, серая одежда всегда была чистой и аккуратной - как он рисовал. Но он рисовал это каждый день, каждый раз заново, а сейчас он должен был придумать что-то, чтобы могло быть постоянным без его вмешательства.
Внезапно он опустил голову и взгляд. Почти ничего не видя в тёмной комнате от долгого разглядывания света, он почти беспомощно замахал руками перед столом в поисках бумаги и карандаша. Он торопился, казалось что если он не успеет зарисовать придуманное он потеряет эту идею навсегда. В первый раз на его столе не было идеального порядка - листья бумаги разъехались по столу или разлетелись по полу, карандаши попадаои вниз с лёгким стуком.
Он почти вслепую начал рисовать, уверенно проводя карандашом по бумаге. Всего несколько минут, за которые он неотрываясь рисовал, его глаза снова привыкли к темноте и он остановился. Он разглядел свою работу. Это было дерево, но не такое как он обычно рисовал: не похожее на настоящее, со странными вьюнками вместо листьев, и стояло оно поодаль от остальных, обычных, на которых по-зимнему не было листьев. Но он не был до конца доволен - в первый раз в жизни ему так хотелось чтобы рисунок был не таким серым, ему хотелось чтобы его дерево выделялось среди остальных, он хотел чтобы оно цвело.
Ни задумываясь ни на мнгновение, он уколол заточенным карандашом свой палец и кровью раскрасил дерево. Оно получилось ярким и прекрасным, алые капли и мазки превратились на нём в прекрасные цветы, и оно цвело как он и хотел. Он взял рисунок в руки и рассмотрел. Он улыбнулся, довольно улыбнулся. Потом он пробежался взглядом по своему жилищу - но кроме стола и стула из мебели ничего не было, только белыми пятнами на полу валялись упавшие листы. Он аккуратно положил свой новый рисунок на край стола и взял новый лист, на котором в спешке нарисовал небольшой шкафчик, висящий на дальней стене. Он случайно обронил каплю своей крови на листок, но совершенно не придал этому значения. Не прошло и двух минут, как за его спиной на стене висел тёмный шкафчик.
Он взял рисунок с деревом и аккуратно повесил на тенку шкафчика, потом тут же плотно ставни, будто боялся что с рисунком может что то случиться. На шкафчике он увидел алый цветок, который не рисовал. сверившись с рисунком шкафчика он увидел на этом месте каплю своей крови. Но этот цветок не вызвал у него улыбку, не вызвал никаких эмоций. Он положил рисунок на место и отправился прочь из комнаты, буквально выбежав наружу.
Все те же люди, которые не замечали его, те же здания и дороги, которые он рисовал каждый день и которые не менялись год от года - всё это сейчас было только преградой на его пути, в первый раз он не вёл себя спокойно, а спешил - спешил найти и увидеть своё дерево. Он поспешил к парку - там он нарисовал его.
Когда на горизонте показались серые деревья, он задвигался медленнее, будто в предвкушении чего то великого. Он прошёл парк насквозь и дошёл до самого его центра. Будто сердце, там росло большое дерево с тёмным стволом и ветками и необычными невероятно красивыми алыми цветами. Казалось, что дерево дышало, что каждый лепесток каждого цветка еле заметно двигается. Оно было прекрасно, и всем своим видом внушало своему создателю восторг.
Никогда ещё он не испытывал столько эмоций и никогда так не радовался. Вот оно, стоит уже больше чем мнгновение - значит оно не исчезнет. На улице поздняя осень, нет зелёной травы и листвы - но его дерево стоит и цветёт, даже не реагируя на холод. Это было чудо, его чудо, и он не мог оторвать от него взгляд.
Но спустя несколько минут он развернулся и медленнозашагал обратно, к себе в комнату. Он был под впечатлением от собственного творения, и всё время пока он шёл он думал о нём. Вернее, он думал о себе. В первый раз в жизни. Он думал о том, что он создал и как ему это удалось, и что это не похоже ни на что из того что он рисовал раньше. И его терзала одна мысль, одна идея не давала покоя...
Он перешагнул порог своей комнаты. Он посмотрел на шкафчик на стене, в котором хранился рисунок дерева. Он не решился взгляуть на него снова, опасаясь что как то может повредить или изменить его, так что он просто прошёл мимо и сел на свой стул. Из окна уже не бил дневной свет - только еле различимый бурый - от освещаемого городом неба.
Он снова сидел, ничего не рисуя. Он снова думал. Может ли он создать что-то ещё более живое, что то, что смогло бы радовать его всегда, всё время. Что то живое, совсем живое...
Он медленно и неуверенно протянул руку к листу бумаги, что ещё лежал на столе. Затем взял карандаш и прикоснулся грифелем к бумаги. Он сидел неподвижно, погрузившись в размышления. Но его взгяд то и дело наровились отвлечь белые пятна на полу - тогда он быстро, почти разражённо нарисовал свою комнату какая она есть и себя на стуле, только восстановив прежний порядок. Потом отодвинул этот лист на край стола и, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, взял новый из вновь появившейся стопки на столе. Он медленно начал рисовать, продумывая каждую деталь, как никогда не делал. Всегда он рисовал свои мысли и всегда делал это быстро, ни над чем не задумываясь.
Каждая черта, линия, точка или штрих могли сейчас всё изменить и даже испортить, а он не мог этого допустить. Он рисовал тщательно чтобы ниодна деталь не была упущена. Нарисовал тонкие длинные пальцы, руки, ровные плечи, шею, губы, прорисовал каждую ресницу и каждый волос на голове...
Он трудился столько, сколько никогда ещё не рисовал. И вот наконец он посмотрел на готовое изображение. Это была женщина, молодая и красивая, с большими глазами и длинными чёрными волосами, одетая в черный костюм. Но он не хотел чтобы что-то в ней было ярким, она уже казалась ему совершенством. Но рисунок был не закончен. Ведь он не нарисовал гд эта девушка, только её саму. Просто потому что он ещё не решился придать это реальности. Он сидел и неотрывно смотрел на неё, готовясь дорисовать свою комнату, но колеблясь.
Как бы он не желал этого, он не может нарисовать её характер, не может нарисовать её душу - это значит что на самом деле он совершенно не представляет себе, что именно он нарисовал. В первые в жизни. Но рука сама потянулась к листу и дорисовала недостающую темноту, так что девушку почти невозможно стало различить.
Он отложил лист и закрыл глаза. Он не решался их открывать, на мнгновение он даже почувствовал как его голова тяжелеет, словно он засыпает.
Он открыл глаза. Сначала перед глазами была только темнота, не было видно ничего. Но постепенно он различил знакомый силуэт. Он не двигался и даже не слышал как дышал, он продолжал всматриваться во мрак перед собой.
Да, это была она, вот эти руки, эти плечи, эта шея, эти губы и эти глаза... Глаза казалось отсвечивали что-то в темноте, они были чайного цвета, как небо в окне, но как они могли стать такими если рисунок не был цветным? Сейчас это было не важно, потому что он ждал, оживёт ли она. Но да, она дышит, она даже двигается, она смотрит на него и слегка улыбается. Но это не милая или радостная улыбка, скорее довольная. Она медленно шагала к нему от дальней стены, её длинные чёрные волосы спадали с плеч и немного трепетали при её движении.
Она подошла к нему и наклонилась так, что её лицо было совсем близко к его. С той же улыбкой, почти неслышно, она сказала: "Я знаю тебя."
Он не двигался и не знал что делать или думать, он просто расстерянно наблюдал за ней. Но она вдруг приблизилась ещё и поцеловала его губы.
Да, она была живая, она дышала и двигалась, говорила и, кажется, чувствовала. Он никогда не испытывл такого раньше, это был не восторг и не тревога, а что то другое, что то совсем новое.
Она почти ничего не говорила, только улыбалась ему, водила пальцами по его лицу и волосам, целовала.
"Нарисуй для меня." - вдруг так же еле слышно попросила она. Он удивился, но не задумавшись ни на секунду взял со стола бумагу и карандаш и начал рисовать что-то из головы, как раньше.
Быстро на листе оказалось изображение реки и девочки, которая идёт вдоль берега, наблюдая за лягушкой. Он закончил и повернул лист к ней, чтобы она увидела что он нарисовал.
Та внимательно осмотрела рисунок, ни на мнгновение не меняя лица, всё с той же улыбкой, которая опьяняла его. Вдруг она медленно протянула руку к его рисунку и провела по нему пальцем. Он немногот изменился в лице от неожиданности и повернул к себе рисунок. Под ногами у девочки теперь была размазанная черта, похожая на палку или корень. Он немного напугался, потому что сразу же увидел что случится дальше - девочка споткнётся и упадёт в реку, а потом не сможет выплыть. Он с изумлением перевёл взгляд на неё, но она была абсолютно спокойна, ни одного изменения на лице с тех пор как он увидел её в первый раз. Вместо обьяснений она снова придвинулась к нему и поцеловала. Он чувствовал нечто особенное, когда она целовала его, он забывал обо всём и думал только об этом моменте и о ней.
Она часто просила его нарисовать что либо, ведь он сам перестал, потому что она занимала все его мысли, всё его внимание было сосредоточено на ней. Сначала она просто что то меняла в его рисунках, непременно что-то что приводило к совершенно другому исходу, нежели он изобразил, и каждый раз сразу же отвлекала его поцелуями. Затем она начала уходить - с рисунком в руках, который нарисовал он и исправила она, уходить смотреть на то что получилось. И каждый раз возвращалась с неизменной довольной улыбкой на лице.
Когда она уходила и он оставался один, он чувствовал тяжесть в себе. Он никогда не причинял никому вред, но всё что он рисовал за последние дни она превращала в беду одним только движением. Может она не заметила, но он начал дорисовывать на каждом рисунке тень. Тёмную и неприметную - он мысленно обвиинял её во всём. С тех пор как он начал её дорисовывать - она стала уходить с рисунком в руках чтобы посмотреть на случившееся. Быстро в его мыслях она превратилась в эту тень. Но он не мог её остановить. Потому что она заставляла его чувствовать что-то неописуемо приятное, каждый раз когда прикасалась к нему и когда целовала его. Он стал зависим от неё, от её дыхания и улыбки, прикосновений и взгляда. Он понимал, что она творит, но закрывал на это глаза.
Но день ото дня она приносила всё больше и больше страха в его голову, он рисовал что то обычное - и она превращала это в смерть. Он рисовал что-то приятное, красивое - и она убивала это. Он никогда не забывал дорисовывать тень, ту самую, которая была виновата во всём.
А она всегда одаривала его любовью, отвлекая его на себя. Она редко говорила что-то, только просила нарисовать что-либо, или говорила что-то вроде "Я вижу тебя" или "Я знаю тебя".
А он не отвечал, он никогда ничего не говорил и даже ей никогда.
В тот день она как обычно вернулась из нарисованного им места. Но он не ждал её на том же месте лицом к выходу, что и всегда. Он и не смотрел в окно над головой, как иногда было. Он сидел спиной к ней, за столом, смотря на что-то лежащее перед ним.
Тогда впервые её лицо перестало быть таким довольным, она стала немного серьёзнее, но нечто нуловимое на её лице оставалось неизменным, таким же пугающим как её улыбка. Она подошла к нему ближе и встала у него за спиной, посмотрев на стол. На нём лежал рисунок, но не такой как все, а цветной. Дерево с алыми цветами. Он неотрывно смотрел на него, даже не повернувшись к ней.
Она протянула руку и почти провела по рисунку своим роковым пальцем, но он остановил её. Сжав её руку в своей, он сказал: "Нет."
Она удивилась. Это было его первое слово, которое она слышала, и он в первый раз что-то не позволил ей. Кроме того он крепко держал её руку в своей.
"Во всём был виноват ты." - еле слышно как и всегда, сказала она ему.
"Нет."
Она попыталась высвободить руку, но он не отпускал её.
"Ты всё это делал!" - уже громче проговорила она, тщетно пытаясь вырваться из его хватки.
Он опустил голову и свободной рукой достал из кармана сложенный листок. Одной рукой он разложил его и рассмотрел ещё раз. Она увидела это и посмотрела на него. Там была изобржена эта комната, и он в ней, и она. Но он был не закончен - в комнате не было темно.
Вдруг он отпустил её. Она немного отпрянула и успокоилась.
"Для тебя весь мир, это просто картинки! В них нет смысла, и неважно что на них происходит!" - уже в голос сказала она.
Он положил листок с нарисованной комнатой перед собой и взял в руки карандаш. Немного посомневавшись, он снова ответил: "Нет."
Она расстерялась, а он начал рисовать. Вернее, он начал зарисывывать всё белое пространство. Весь рисунок погрузился в непроглядную тьму, ничего не осталось кроме него. Он сидел по окном и на него еле-еле падал ночной желтоватый свет.
Он не стал закрывать глаза как обычно. Он уже знал что всё произошло, он не слышал её дыхания за спиной, не чувствовал её присутствия.
Он осмотрел рисунок и тяжело выдохнул. Он принёс столько боли, она принесля ему столько боли... Тяжесть и пустота, вот что он чувствовал. Он давно нарисовал это, пока её не было. Но никак не решался свершить задуманное. Он не мог осознать, как он будет существовать без её дыхания, прикосновений, взгляда, слов.
И кем же была она, как он мог так её любить, хотя знал о ней только то что она была злой. Как он мог чувствовать такое к ней, ведь он а не была никем, он создал её, хотя даже не думал что она так будет относиться к нему.
Ему было тяжело дышать. Как бы то ни было, он любил её, и сам же и стёр навсегда. В глазах защипало. Он смахнул со стола рисунок, которым расстворил её во тьме навсегда.
Неожиданно для себя он увидел перед собой его алое дерево, нарисованное когда то давно, и которое помогло ему решиться так всё изменить. Он смотрел на него и видел его таким же прекрасным какой была она. Вдруг по его лицу скатилась слеза. Она упала на листок слегка размыла нарисованное серое дерево.
По его телу прошлись мурашки. Размытость получилась точь в точь такая, какой он рисовал тень. Тень, которую винил во всём. Теперь эта тень стояла там, рядом с его деревом.